Искал Ефимий Бога с детства, К Нему влекла его душа: Был Бог, его отрадой сердца И он молитвой, жил, дыша. Ефимий рано дом покинул И удалился в монастырь, Богатства мира все отринул И лишь Пречистой лик хранил. Был образ с ним, Её Смоленский, Его имуществом одним И враг вредить боялся, дерзкий, За то, что ликом был храним. С ним поселился близ Казани, Среди семи озёр в тиши И простирая к Небу длани, Молился Господу в глуши. И вскоре столб огня увидел, В своём, Ефимий, тонком сне И создал в месте том обитель, В тиши, с Творцом наедине. Там черемисы рядом жили, У коих был священный дуб, Пред коим жертвы приносили, Жертв шкуры вешая вокруг. Молил Творца Ефимий слёзно, Конец тем жертвам положить И налетела буря грозно, И дуб смогла тот повалить. О чуде весть распространилась: Его молитвы, как слышны. И рядом братия селилась, Ища спасения души. Но был он с братией не долго: Митрополит призвал к себе, Чтоб и в проблемах Церкви, кротко, Он помогал ему везде. Но, как и раньше, был Ефимий, Для прежней братии отцом. И стал для них ещё любимей, Прославясь, в Духе, мудрецом. Он из отеческой заботы, Свой лик, Смоленской, им послал, Чтоб растворяла их невзгоды И лик Её их вдохновлял. Уже в пути явила чудо, Идущим с Ней, Благая Мать: Её кто образ, нёс покуда, Переставал вдруг уставать. Она вела людей в обитель, Им силы дивные дая. Была как ангел, им, хранитель, Как Мать чад верных возлюбя. С годами пустынь разрасталась, Став Кровом Матери Благой И постоянно обновлялась …: Ведь люди шли в неё рекой. Но вскоре Русь покрыла язва: Как тьма сошла на Русь чума И смерть царила в ней развязно, Опустошая города. Тогда в Казань нести решили, От смерти город чтоб спасти, Седмиезерную святыню, Её Покров, чтоб обрести. А накануне сон был Мавре, Была, как инокиней та: Рек старец ей о Божьем даре – Приходе Матери Христа. И заповедал пост неделю И покаяние в грехах, Чтоб с дивной Матерью Своею, Все позабыли смерти страх. Весь град тогда навстречу вышел, Чтоб помощь Свыше обрести. Молений глас был всюду слышен: Все Мать просили их спасти. Пред Ней склонили все колена И слёзы лились по щекам …: Так все боялись смерти тлена, Взывая слёзно к Небесам. Град обошли весь крестным ходом, Под колокольный долгий звон, Молясь Пречистой всем народом, Чтоб град от смерти был спасён. И вознесла их, Мать, молитвы И облекла в Свою слезу, Все оросив Свои ланиты За их безбедную судьбу. Чума в Казани вдруг утихла И стих безмерный плача вой, И к Божьей Матери приникла, Душа с сердечною хвалой. И зрели все над градом солнце, А вне – сгустившуюся тьму: Над градом – милости оконце, А вне – страданий кутерьму. Дома с иконой обходили, Благословляя ней больных И все чудесно здравы были, Молитвой слёзок Пресвятых. Чума в Казани прекратилась И лик решили уж вернуть, Как буря резко разразилась И поднялась стихии жуть. Пречистой волю в том узрели, Что рано город покидать И промышление воспели: О них заботится, как Мать. И целый год ещё держали, Молебны часто Ей служа И Матерь Божью ублажали, Ей песнопения сложа. Но в пустынь лишь препроводили, Вернулась снова к ним болезнь … И образ вновь в Казань вносили, Ему воздав достойно песнь. Беда, молитвами Пречистой, Опять покинула весь град И люди с радостью лучистой, Вернули образ вновь назад. Так с той поры, раз, ежегодно, Приносят образ вновь в Казань И торжествуют всенародно, Неся любви, Пречистой, дань. Седмиезерный образ славен На Руси был рекой чудес И христианами прославлен, За помощь явную Небес.
* * *