Земля устала от пожаров, За шестьдесят минувших лет И от людей жестоких нравов, Презрели что Христов Завет. Залили Русь Святую кровью, Гордыня, жадность и вражда. Жизнь стала горькою юдолью, Жизнь стала - горе да беда. Русь раздирали княжьи распри И полонила Русь орда. Ещё сильней - пленили страсти И вера делалась чужда. Среди, стояли, запустенье, В развалинах монастыри, Не слыша звона пробужденья, К молитве утренней зари. На месте, там, где были храмы, Умолкли правды голоса И гнили в душах, веры шрамы, Пути теряя в Небеса. Митрополит покинул Киев - Пречистой Матери Удел И прибыл в стольный град Владимир, Где править Церковью хотел. Устав от длительной дороги, Забылся быстро в лёгком сне … И пробудился, вдруг в чертоге, Что быть не может на земле. Пред ним в чудеснейшем сиянье, Предстала Светлая Жена, Из Света будто в одеянье, Что ярче солнечного дня. Держа Предвечного Младенца И чудной нежности тепла, Волной пронзая недра сердца, Митрополиту прорекла: "Ты добре сотвори Максиме, Что в град пришел пасти "овец". Будь ласков с чадами моими, Храни, как любящий отец." И омофор ему вручила, Желая зримо поддержать И на святителе почила, Пречистой Девы благодать. Митрополит от сна очнулся, Что зреть никак не ожидал И тут же в страхе встрепенулся: Он омофор в руках держал. Поведал князю всё о чуде И сотворил ковчег златой, Чтоб омофор все зрели люди - Дар с Неба Девы Пресвятой. И то чудесное виденье, Он на иконе отразил И перед ней о вспоможенье, Мать Богородицу просил. И так с тринадцатого века, Икона в граде пребыла, Как Божьей Матери опека, Хранящей чад Своих от зла.
* * *