С Христом в груди, бесстрашный воин,
Был императором любим
И ним поставлен воеводой,
Став войска мудрый господин.
Указ, услышав про жестокий,
Чтоб всяк Христов, был истребим,
В совет явился беззаконных
И их нечестье обличил.
Открыл зловерья их пороки:
Как дьявол ум их помрачил …
Что бесы стали для них боги,
К делам подталкивая злым.
Поднялись в сонмище их вопли,
Что среди них христианин …
Искали, чьей безумно крови
И Бог чей, ними был хулим.
Их озлобления умолкли,
Лукаво молвил властелин:
«Щади Георгий свои годы,
Богам всем жертвы принеси …
Не то заслужишь лютой боли,
Тебя всех почестей лишим
И предадим позорной доли,
До смерти будешь ты мучим!»
Но отвечал святой: «Нет воли,
Иной, чем воздавать хвалы,
Тому, кто сотворил просторы
И принял Крест за нас любви!»
Диоклетиан вскипел озлоблен,
Его в темницу заключил
И повелел, забив в колоды,
Тяжёлым камнем привалить.
Потом колесованьем плоти,
Его строгали, как тростник …
Но гласом, лишь молился громким,
Пока, как мёртвый ни поник.
Царь, веселясь душой убогой:
“Где Бог, Георгий, твой велик?!”
Сказал … и в капище довольный,
Пошёл, вновь жертвы приносить.
Но вдруг затемнился весь воздух
И гром Небесный возгласил:
«Терпи Георгий, Я с тобою …»
И ангел раны исцелил.
От ужаса никто ни молвил,
Пока святой ни возгласил:
«Да, это я – Христов Георгий …»
И многих в вере утвердил.
Но царь, к прозренью не способный,
Святого в известь схоронил,
Чтобы остались одни кости …
А воин снова невредим.
Дивился царь, сгорая в злости,
Не зная, как всё объяснить,
Лишь в волшебство он верил точно,
Лишь злу привык всегда служить.
Обули в огненные гвозди,
Чтобы мучения продлить,
Все исполняя бесов козни,
Пытаясь веру победить.
Но всё Георгий переносит,
Сердечной силою молитв,
Он постоянно Бога просит,
Плотскую немощь укрепить.
Царь пригласил волхва на помощь,
Святого чарами сразить …
Или заставить выпить горечь
И ядом сильным отравить.
Но с головы не пал и волос,
Ничто святому не вредит,
Всё побеждает духа кротость,
Как благодати, он – родник.
Не понимает это гордость,
Прося из мёртвых воскресить,
Царь ищет повод, лишь жестокость,
Ему привычную свершить.
И воскресил святой из мёртвых,
Христову силу всем явил:
Мертвец восстал живой из гроба …
И разнеслась молва та вмиг.
Христу подвластна вся природа,
Вспять может время воротить,
Лишь во Христе душа свободна,
Порог и смерти преступить.
Но к истине бывает чёрства,
Душа, коль ложь её пьянит
И царь толкует чудо ложно …
Всё может тьма ведь извратить.
А мученик прославил Бога
И многих правдой просветил,
Изгнал прилюдно бесов много
И их всех идолов разбил.
Вновь предали его оковам
И казни царь приговорил …
Услышав приговор суровый,
Святой Творца благословил.
* * *