Огнём духовным спеленанный,
Ревнитель веры Илия,
Пророком, Господом призванный,
В пустыне жил Творца моля.
Народ отпал от правды веры
И падшим идолам служил:
Чужие переняв манеры,
Ваала богом возносил.
И возмутился пророк верный,
Царя Ахава обличал,
За образ веры его скверный,
Что и народ весь развращал.
Но видя злобы непреклонность,
Призвал на землю сушь и глад,
За душ неверья развращённость,
Что умирал и стар и млад.
Бог пробуждал в пророке милость:
Послал ворон ему служить,
Чтоб в сердце жалость пробудилась,
Народ страдающий простить.
Вдова с детьми его кормила,
В предсмертный свой последний час,
Поскольку пищу источила
И горсть муки – был весь запас.
Но был пророк – Господня крепость,
Готов и сам был умереть,
Чтобы зловерия свирепость,
В народе избранном стереть.
И на горе собрал Израиль,
Призвав туда чужих жрецов
И с неба свёл пред ними пламень,
И обличил жрецов-лжецов.
Вернул народа к Богу сердце,
Три года засухи спустя
И небо лило дождь отверсто,
И пила жизнь вокруг земля.
Но жена царская грозила,
Пророка Божия убить,
Её зловерье помрачило,
Ваалу-идолу служить.
И убежал пророк правдивый,
Из заблудившейся страны,
Народ оставив горделивый,
Где ложью многие больны.
И жил горы Хорив в пещере,
Пока Господь ни посетил
Во хладе тонком, в тихой мере
И скорбь пророка исцелил.
В огне несущем, взял на Небо,
Живым пророка до времён,
Когда за веру лишат хлеба
И род весь будет развращён.
Быть может это скоро сбыться,
Сойдёт на землю Илия,
Но зло опять не покорится
И видя чудо из огня.
Грядёт к концу земное время,
Бог вновь избранных сохранит,
Жрецов от лживых, злобы «зверя»
И «зверя», Словом, победит.
* * *