Раб-эфиоп убийство сделал
И господин его изгнал.
Раб не был занят добрым делом
И так в разбойники попал.
Он в шайке был сильней всех телом
И всех смекалистей умом,
За что избрали его смело,
Своим разбойничьим вождём.
Но часто дух его томился
И уставал от тьмы страстей.
Хоть пуще всех он в шайке злился,
Но в сердце был их всех добрей.
И благодати пробил лучик,
Тьму непроглядную в душе:
Вождь устремился к жизни лучшей,
Покой найдя в монастыре.
Лишь не утихли в сердце страсти,
Маня в мир грешный за собой,
Напоминая плоти сласти
И как он в мире был «герой».
Но вождь смиренно нёс свой подвиг
И в грешный мир не уходил,
Забыл покой ночной и отдых:
Ночами воду всем носил.
И дьявол кротости не вынес:
Удар подвижнику нанёс:
С ним расслабленье приключилось
И лёжа лил он много слёз.
От злобы выл дух побеждённый,
От слёз смиренной чистоты …
А Божий раб им поражённый,
Пел покаянные псалмы.
И Моисею Бог дал силы,
С одра страдания восстать …
А блудный дух побрёл унылый,
Слабее грешников искать.
Был Моисей, когда-то «Мурин»,
За то, что чёрный был собой …
А со одра в худой фигуре,
Встал инок с светлою душой.
Когда-то шёл путём разбойным,
Неся боль, скорбь … и даже смерть,
А стал подвижником духовным,
За ближних жаждя умереть.
Однажды Бог открыл опасность,
Ему, придёт что в монастырь.
И Моисей, чтоб каждый спасся,
Своих со братьев попросил.
А сам решил меча дождаться,
Ведь он разбойник раньше был
И верил – всё должно сбываться,
Что Сам Христос благовестил.
И принял свой конец кровавый
И смертью, вновь смирив себя,
Стал со служитель Божьей славы,
Чад всех взывающих любя.
* * *