Служанки две в господском доме, Нашли холст тёмный в сундуке: На нём Игумения в чёрном, Взирает в книгу, что в руке. Служанка кроткая, с укором, Рекла подруге: «Хоть при Ней, Ты не бросайся бранным словом И будь, хоть капельку скромней». Но та, от гневного порыва, В холст прямо, плюнула в Лицо … И пала, подле недвижима, За столь кощунственное зло. А ночью Божья Мать явилась, Родным, той злобливой больной, Сказав, за что беда случилась И как им справиться с бедой: «При Мне браниться продолжала, В словах не сдержанная дочь, В Лицо Моё плевать дерзала, Не в силах гнев свой превозмочь. За то, её сковала злоба И душу всю объяла тьма, И онемела вся утроба, И стала плоть, душе – тюрьма. Но вы в беде не унывайте, Мольбой гоните с сердца грусть, На милость Бога уповайте …, И Я, пред Сыном заступлюсь. Внимает Бог мольбам соборным, За душу, падшую одну: Мольбам сердечным, непритворным, Что сгладят всякую вину.» Молебен вскоре отслужила, Пред той иконой вся родня, Чтоб Матерь Божия простила, Болезнь служанки исцеля. Водой с молебна окропили, Плоть неподвижную больной И той водою напоили ... И стала дева вновь живой. Так Девы образом открылся, Ещё один родник чудес И на просящих щедро лился, Даруя милости Небес. Калугу дважды избавляла, Мать Пресвятая от чумы, Прогнать французов помогала, Страша видением умы. Но сколь чудес ни совершалось На Руси Девой Пресвятой, Почти в ней веры ни осталось В погоне выгоды земной. К святыням люди охладели, Без Бога строя бренный рай И лик сберечь тот не сумели, Пока царил везде раздрай. Остались лишь с иконы списки, Что нам готовы помогать. Ведь Божьей Матери все близки: Она – всех любящая Мать.
* * *