Андрей – славянский юный отрок,
В Константинополь продан был,
Был пред хозяином он кроток
И ему нравом угодил.
Научен был священным книгам
И стал доверенным слугой,
Не тяготился рабским игом,
Дух возвышая свой мольбой.
Он проводил в молитвах ночи
И был по праздникам в церквях,
Воздея к Богу души очи,
Его, ревнуя о дарах.
И вдруг однажды, тихой ночью,
Когда он Богу предстоял,
Нечистый дух, как гром, воочию,
Ударом жутким испугал.
Подвижник юный испугавшись,
Скорей свечу свою задул,
В шкуру козлиную забравшись,
От страха мертвенно уснул.
И видит сон, весьма реальный,
В котором беса победил
И был венцами увенчанный,
Что ангел светлый возложил.
И слышал Глас, что ведал судьбы:
«И в мире подвиг сей твори,
Стези подвижников хоть трудны,
Но будут все в Моей любви.»
И стал Андрей в Христе юродив:
Себя безумным представлял,
Презренным став для всех отродьем,
Что даже нищий его гнал.
И часто били его дети,
Но он простить их, умолял
И всех обидчиков на свете,
Душою кроткою прощал.
А ночи, с солнечным заходом,
В молитвах долгих проводил,
Растя души благие всходы
И не жалея бренных сил.
А днём, по улицам голодный,
Не видя хлеб в своей руке,
Бродил для жизни не пригодный,
Неделю даже или две.
А если милость получал он,
То тут же нищим раздавал:
Безумно им в лицо швырял, вон,
А не как будто сострадал.
И даже псы его гнушались,
Пригреть собой среди зимы
И на него лишь оскалялись,
По наущенью злобной тьмы.
Нигде не знал себе приюта:
Его хлад мучил или зной …
А раз зима была так люта,
Что мнил расстаться уж с душой.
От хлада тело посинело,
Так как лежал почти нагой
И он не чувствовал уж тело …
Молиться став за упокой.
Но вдруг родник тепла забился
И кровь по телу затеплил …
Открыв глаза, он оживился:
Глаза лик солнечный слепил.
Его коснулся райской ветвью,
Прекрасный юноша в лучах
И он уснул, как сладкой смертью …
Очнувшись в Вышних Небесах.
Андрей восстал в Небесном рае,
Не зная, как туда попал,
Одет, из молний в одеянье
И сладость рая ощущал.
И ликовал от сладкозвучия,
От красоты цветов и птиц:
Так голоса были певучие
И сами в сердце все лились.
А на верху Небесной Тверди,
Сиял большой, прекрасный Крест:
Певцы хвалили милосердие,
Того Кто умер и воскрес.
Андрей припал к Кресту страдания,
Благодаря Христа любовь
И обонял благоухание,
Сильнее райских всех садов.
И под собой узрел вдруг бездну
И убоялся вниз упасть,
Но проводник рукой любезной,
Помог на Твердь вторую стать.
Второе Небо дивный пламень,
Пресладко всё осиявал,
Неиссякаемо весь славен,
Любовью сердце насыщал.
Путеводитель вёл всё выше,
Введя на третьи Небеса,
Подвёл к завесе молний ближе,
Престол скрывала, что Христа.
Вокруг песнь лилась славословий,
Земли и Неба всех Творцу,
Чинов Небесных всех сословий,
Поющих вечную хвалу.
Завеса дивно отворилась
И в Свете, Бога он узрел:
Любовь из Глаз Его струилась
И на Андрея Он смотрел.
И была радость так всесильна,
Что отнимала гласа речь,
Душа вся таяла умильно,
От той любви готова течь.
И молвил Бог ему три слова,
Как три божественных венца.
Андрей был ними очарован,
Но тайну скрыл их до конца.
И размышлял в раю он снова:
А Мать Пречистая же где?
Но ангел молвил чуть сурово:
На многобедственной земле.
И как в раю в пресветлом месте,
Её не смог Андрей узреть,
То удостоен был он чести,
Покров в Влахерне лицезреть.
Андрей в сон сладкий погрузился,
Идя по раю наяву
И на земле вдруг очутился,
Лежа на каменном полу.
А в сердце жила ещё радость,
Неизреченных всех красот
И ещё долго оставалась,
Средь тленных, суетных забот.
Был его подвиг многоплодный
И многих в вере утвердил,
За трудный путь богоугодный,
В дар прозорливость получил.
Упала бренная завеса,
Греховной, лживой суеты:
Узрел он ясно козни беса
И злодеяния всей тьмы.
Блаженный зрел лукавства сети
И в них попавшихся спасал,
А бесов, жаждающих мести,
Молитвой к Богу попалял.
Как Света столп душою светел,
Нечистых духов прогонял
И всего более на свете,
Служить Христу всегда желал.
Вкусив премного горькой снеди,
За много жизни трудных лет,
Обрёл покой на третьем Небе,
Любви Христовой славя Свет.
* * *