Стихи Александра Ерёмина

Рассечённая икона
иконе Божией Матери Озерянской


В своих владениях священник,
У Озерянки у реки,
Открыл в лугах цветистых, пчельник
И хуторок, его вблизи.
 
Раз в тех местах косил крестьянин
И услыхал, вдруг женский стон,
Как будто кто-то сильно ранен …
И испугался сильно он.
 
Вокруг всё пусто и безлюдно,
Вокруг не видно ни души.
Откуда взялся Голос, чудно?
И будто он - из-под косы …
 
Крестьянин медленно нагнулся
И пригляделся средь травы …
И тут же резко встрепенулся,
От им содеянной беды.
 
Косою острой рассечённый,
Лежал лик Девы Пресвятой,
Как будто был приговорённый,
Лежать разрубленной доской.
 
Великий трепет, скорбь и ужас,
Родил в крестьянине тот Глас,
А тут и вовсе стало хуже …
И он побрёл домой в слезах.
 
В руках неся две части лика,
Лишь утешался он в пути,
Любовь Пречистой, что велика
И сможет к деду снизойти.
 
А предстоя пред той иконой,
Просил за грех себя простить …
И вспоминал вновь Голос стона,
Не мог никак, что он забыть.
 
И покаянье благосклонно,
Его прияла Божья Мать:
Ещё вздохнул один раз сонно
И завалился тут же спать.
 
А поутру, так стало грустно,
Нельзя и в душу, что вместить:
Проснулся - место лика пусто …
И то никак не объяснить!
 
Пошёл косарь обратно в поле,
Была, где брошена коса
И размышлял про чудо-горе …
И тихо вновь текла слеза.
 
Издалека он блеск завидел,
Воды блестевшего ручья
И за иллюзию воспринял:
Не тёк ведь он там никогда.
 
Но подойдя на место ближе,
Узрел струящийся родник.
А над источником, чуть выше,
Сиял тот самый, целый лик.
 
Ещё сильней дивился диву
И всё не мог никак понять:
Как зрит икону вновь едину?
Родник откуда стал журчать?
 
Косарь священнику поведал,
Каких чудес он повидал:
Беду нечаянно, как сделал
И Мать, как Божью умолял.
 
А иерей узрел в том волю,
Что здесь икона хочет быть:
Устроить место богомолью
И Свыше милости творить.
 
Установил священник церковь,
Потом обитель основал.
А славы Свет о ней не меркнул
И скорбный люд к ней притекал.
 
Шли к ней с болезнями и скорбью,
Навстречу Матерней любви …
И Дева с искренней любовью,
Слезу роняла за грехи.
 
И ныне милости являет,
Тот образ Харьковской земле:
Скорбящих души утешает
И умиляет в тишине.


*     *      *

|

 4