В трапезном храме Дохиара, Висел над входом Девы лик. Им Матерь Божья даровала, Входящим всем любовь на миг. За пять веков лик стал привычный, Непримечательный ничем, Как и другие, лик обычный И примелькавшийся уж всем. Трапезарь Нил с большой лучиной, В трапезный храм в ночи ходил И ею, к двери подносимой, Над дверью образ закоптил. И раз услышал сверху Голос: «Как, лишь названием монах, Ты закоптил Мой с Сыном образ, Совсем забыв про Божий страх. Отныне, Мной предупреждённый, Ты этим входом не ходи, Лучиной, к двери поднесённой, Моей иконы не копти.» Но он подумал, шутка будто И чья-то это лишь игра. Ему представить было жутко, Рекла икона, что сама. И он ни чуть ни разумея, Тем продолжал путём ходить И даже мыслей не имея, Своих привычек изменить. И вновь услышал Глас ревнивый: «Как нерадив ты, человек! За то, что был ты нерадивый, Не будешь здесь ходить вовек. Тебе как внять Мне было трудно, Как в нераденье ты нелеп, Твоё как сердце беспробудно …» И в тот же миг - монах ослеп. Тогда лишь понял он всё горе, Как на себя навёл беду И получил за что он вскоре, И зренья плоти слепоту. Пред той иконой пал незрячий И до утра так умолял: Слезой раскаянья горячей, К Пречистой Матери взывал. К его мольбам призрела скоро, Скорбящих всех Благая Мать: Его избавила от горя, Подав прозренья благодать. Вняла монаха сердца стону: Явила милости Свои И повелела звать икону, Скоропослушницей любви. И скоро слышать обещала, Всех к Ней взывающих в мольбе И многим скоро помогала, В земной, нелёгкой их судьбе.
* * *