Один искусный в храме мастер, Пречистой, образ принял в дар, За то, что резчик был прекрасный И украшал резьбой алтарь. Тот образ стал семьи святыней И в поколеньях был храним, Пока внук мастера в гордыне, Ни поступил небрежно с ним. Оставил он семьи святыню, Пылиться в тёмном чердаке: Она покрылась толстой пылью, Валяясь где-то в бардаке. И потому в семье был хаос И царство мрачное грехов: Забыт был веры высший пафос, Среди страстей земных, оков. А было больше всех не мило, Его невестке в доме жить: Её, родня вся не любила, Стремясь во всём уничижить. Жила она так долго в скорби, Уже, что стала в тягость жизнь, Которой дни все были горьки И с безысходностью сплелись. Не видя выхода, отчаясь, Решила жизнь сгубить она И в баню прямо направляясь, Была решимости полна. Вдруг на пути она узрела, Монаха, что её спросил: «Что зло ты сделать восхотела, От недостатка духа сил?! Вернись домой, найди икону, Забыта, что на чердаке: Мать Пресвятая внемлет стону, Ей и молись в своей беде. Была икона та - святыня, Хранила вашу, что семью И вам поможет снова ныне, Направив к Богу всю родню.» Невестка вся оторопела, От неожиданных тех слов … Но жить покончить - расхотела, Монаха чувствуя любовь. Домой скорее возвратилась И рассказала про себя: Как возле бани очутилась, Там жизнь свою чуть ни сгубя. И как монах её вдруг встретил И наставленьем утешал, Её отечески приветил И про икону рассказал. Тогда икону отыскали, В порядок спешно привели И в дом священника позвали, Чтоб бдеть в молитвах до зари. И так молились ежегодно, Пред ликом Девы Пресвятой, Точившей помощь плодородно …, А званной - «Тучною Горой». А век спустя в Смоленской церкви, Создали в честь Её, придел И пред иконой тлели свечи, И доступ, каждый к ней имел. Всем Божья Матерь помогала, Её кто помощи просил, Недуги, скорби исцеляла, Душе давая больше сил.
* * *