Век лицемерный и притворный – Свободы истинный палач, Твой дух погибели тлетворный, Всегда рождал народа плач. Всегда готовый правды слово, Навек анафеме предать, Готов карать ты был любого, Кто смел твой взгляд не разделять. И потому тобой гонимый, Поэт был с чуткою душой И дух его, тобой теснимый, Лишь лиры тешился струной. Он посвятил её народу, Была чья горькая судьба …, Желая дать ему свободу, От уз бесправного раба. Но для тебя все были чужды, Мечты, лелеял что поэт И не прельщали «черни» нужды, Во все века, твой «высший свет». И был поэт заложник «света», Заложник светской суеты, В которой не было просвета, Сбежать от душ нечистоты. А «свет» тонул во тьме разврата, Во тьме безжалостных интриг И часто смерть была расплата, За распалённой страсти, миг. И были в «свете» извращенцы, Что извращали вкус любви И хоть и были иноземцы, Но были в «свете», как свои. Поэт, лишь сердца отвращенья, К вельможам-геям не скрывал И вызвал жажду в них отмщенья, За то, что явно презирал. Не мог поэт высокой лиры Людей гнуснейших уважать И чтоб ни ранить злом сатиры, Старался геев избегать. Но был он загнан в сети чести, Интриг, бессовестной игрой И сам зажёгся духом мести, И потерял души покой. Он принял вызов ухажёра, Своей красавицы-жены, Чтоб положить конец позора, Терпел что долго без вины. И пал от пули дуэлянта, За оклеветанную честь И не взошёл на пик таланта, И не свершил слепую месть. И лишь повсюду ликовали, Его все тайные враги И славу веку воздавали, За то, что скрыл, их, в тьме шаги. Так продолжается извечно, Тьмы с Светом тайная борьба, Меж теми, кто живёт беспечно И чья – высокая судьба.
* * *